Андрей Полунин (Свободная пресса)

Как утверждает источник БелТА, Минск предложил повысить тарифы на 2020 год в соответствии с достигнутыми еще прошлым летом договоренностями. «В августе мы договорились, что посмотрим фактические объемы транспортировки за 2019 год и суммы выручки, недополученной ОАО „Гомельтранснефть Дружба“ в прошлом году в связи с уменьшением объемов транспортировки», — рассказал представитель МАРТ.

По его словам, предлагалось увеличить тариф на инфляционную составляющую и на недополученный «Гомельтранснефтью» объем выручки. Однако у российской стороны возникли «определенные вопросы» по расчетам, проведенным белорусской компанией.

До этого Минск неоднократно поднимал вопрос о необходимости повышения стоимости транспортировки российской нефти, объясняя это неудовлетворительным состоянием инфраструктуры.

10 января Минск перешел в решительное наступление: Белоруссия ввела экологический налог за транзит нефти и нефтепродуктов по своей территории. О подписании соответствующего указа сообщило БелТА со ссылкой на пресс-службу президента страны Александра Лукашенко.

«В целях формирования источника денежных средств для ликвидации возможных экологических последствий в случае аварии на магистральном нефтепроводе либо иных непредвиденных ситуаций, связанных с перемещением нефти и нефтепродуктов по территории Белоруссии, для организаций, осуществляющих транспортировку нефти и нефтепродуктов, установлена ставка налога на прибыль в размере 50%», — отметили в пресс-службе и добавили, что объектом налогообложения признана транзитная транспортировка по территории Белоруссии нефти и нефтепродуктов магистральными трубопроводами.

Минск ввел экологический сбор на фоне конфликта с российскими нефтекомпаниями, которые в этом году не согласились подписывать контракты на поставку нефти на белорусские НПЗ. Основными поставщиками являются «Роснефть», «Сургутнефтегаз» и «Газпром нефть». Минск потребовал от них отказаться от премии к экспортному паритету при поставках в страну (примерно $ 6 на тонну).

Единственными поставщиками, согласившимися поставлять нефть в Белоруссию на ее условиях, стали «Нефтиса» и «Русснефть» (обеими владеет Михаил Гуцериев). Прокачка на белорусские НПЗ была возобновлена 4 января, но обеспечивает только половину потребностей страны.

Из-за отсутствия нового договора с Россией Белоруссия приостановила экспорт нефтепродуктов, при этом транзит нефти сохраняется. Понятно, на прекращении экспорта Минск теряет деньги.

10 января конфликт прокомментировали и в российском правительстве. По словам вице-премьера Дмитрия Козака, кабмин не вмешивается в частные коммерческие контракты. «Особенность нефтяной отрасли состоит в том, что она функционирует полностью на рыночных условиях и цены на нефть не регулируются. Эта надбавка к цене, премия к экспортному паритету, которая существовала и которую наши белорусские коллеги предлагают как-то централизованно отменить, потребует радикальной перестройки принципов функционирования российской отрасли», — сообщил Козак.

Что стоит за конфликтом Минск-Москва, во что выльется противостояние?

— Ситуация с Белоруссией, похожая на перетягивание каната, никакого отношения к коммерческим поставкам нефти не имеет, — уверен секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — Все понимают, что в основе конфликта — чистая политика.

Неслучайно на переговорах Ангелы Меркель и Владимира Путина, которые состоялись 11 января в Кремле, ставился белорусский вопрос — в плане обеспечения транзита нефти через территорию республики, и сохранения белорусского суверенитета.

Получается, в конфликт Минск-Москва уже влезла и Германия. Собственно, она влезла даже раньше — с подпиткой так называемого белорусского оппозиционного гражданского общества. Эта политика, замечу, активно поддерживается не только немцами, но и поляками, и американцами.

«СП»: — О чем все это говорит?

— О том, что идет большая геополитическая игра. Кремль в ней имеет целью самый легкий вариант транзита власти Путина — через переформатирование Союзного государства. Но пока у Кремля не выгорает.

Лукашенко ушел в эшелонированную оборону, и играет на многих политических клавиатурах. Здесь и переговоры о продаже белорусских НПЗ китайцам, и ожидания визита в Минск госсекретаря США Майка Помпео, и тот же московский визит Меркель.

На этом фоне просто бессмысленно утверждать, что «нефтяная война» — вопрос чисто коммерческий. Торговля нефтью — это жестко регулируемая государством сфера. А у государства чисто коммерческих вопросов не бывает — они всегда еще и политические.

«СП»: — Как выглядят перспективы противостояния?

— Все зависит от того, что себе выторгует Лукашенко. Повторюсь, для Путина вариант транзита через Союзное государство — самый выгодный, и проще всего реализуемый. Раз так, любые коммерческие подробности конфликта — рубль сюда, доллар туда — совсем не об этом.

Замечу, те же самые процессы, что сегодня идут в Белоруссии, мы наблюдали перед потерей Украины в 2013 году. Извлечет ли Кремль уроки из этого опыта — вопрос открытый. Судя по тому, как сейчас ведется дело, у российской элиты нет консолидированной позиции в белорусском вопросе.

МИД РФ смотрит на ситуацию со своей колокольни, Дмитрий Козак — хозяйственный руководитель — со своей. Плюс у администрации президента собственный взгляд на ситуацию.

В такой разноголосице Александр Григорьевич имеет широкое поле для маневра. И одно то, что в вопрос поставок нефти втянули Запад, говорит, что ключевая проблема — совсем не в нефти, и не в тарифах на прокачку.

Сергей Обухов — «Свободной прессе»: Ситуация с Белоруссией, похожая на перетягивание каната, никакого отношения к коммерческим поставкам нефти не имеет